Лежала в больнице с сыном. Пневмония. Ингаляции, антибиотики, лекарства. Кроме кашля были температура и насморк. Сыну было год и три. Для удобства взяли платную палату. Посетителей в больницу пускали. Даже в палату можно было пройти, но для этого нужно было брать пропуск у лечащего врача.

Из родных у меня только сын, мама и брат. Мужа не стало, когда я была беременна. Брат женат, дети есть, живут они вместе с мамой. Жене брата, Алине, надо всюду сунуть нос и дать совет. Я её недолюбливаю из-за этого.

Мама решила к нам приехать, купила внуку пару игрушек, и я хотела прогуляться до магазина. Ночью у сына была температура, утром мы ходили на процедуры и ингаляцию, поставили антибиотик. К полудню опять поднялась температура. Я была измучена, сын был измучен. Когда жаропонижающее подействовало, сын уснул. И я вместе с ним. Про пропуск забыла, настолько вымоталась.

К маме мы спустились. К нам её не пропустили без пропуска. Я быстренько сбегала в магазин, меня не было буквально десять минут. Купила всё нужное. Мама это время провела на диванчике с внуком, который с удовольствием занимался новыми игрушками. На усталость маме пожаловалась, на поведение сына тоже. На еду, на уколы, на очереди в физкабинет – на всё подряд нажаловалась. Я знала, что сын не виноват, он не специально, ему было плохо, и больница это не курорт, но мне нужно было хотя бы высказаться. От моральной поддержки мамы стало легче.

Мама сказала, что в следующий раз позвонит, напомнит про пропуск. Я ещё раз извинилась. Мы попрощались, мама ушла, мы с сыном вернулись в палату. К ночи опять началось: отказ от еды, капризность, температура. Надо было засыпать, сын не хотел, я сама устала, засыпала на ходу.

Настроение было ниже плинтуса. Ещё Алина стала написывать, советами меня закидала после общения с мамой: температуру можно сбивать мокрым полотенцем, антибиотик лучше самой купить и давать суспензию, а не на болючие уколы ходить, какой именно антибиотик надо купить она тоже написала, накидала каких-то дыхательных практик и молитву о здравии. Я не сдержалась, послала Алину куда подальше вместе с её советами.

Через пару дней, когда состояние сына улучшилось, мама снова приехала. В этот раз про пропуск я не забыла. Помылась, пока мама сидела с внуком в палате, и поела нормально, мама суп привезла.

Сын поправился, нас выписали. Мы вернулись домой.

Через несколько недель после выписки у мамы был день рождения. Я купила подарок, мы с сыном приехали в гости на празднование. Там меня брат поймал, поговорить позвал. Пристыдил за Алину и маму: мама ко мне ездила в больницу, переживала, а я про пропуск забыла, Алина тоже переживала, хотела помочь, дадут супчик для меня сварила, а я ей нагрубила. Обвинил меня в чернейшей неблагодарности.

Брат попросил, чтобы я извинилась перед его женой. Я вспомнила про антибиотик, про практики, про молитву, и извиняться отказалась. Алине за суп сказала спасибо, мама не говорила, кто его варил, я не знала, так бы сразу поблагодарила.

До замужества и рождения сына, когда я жила с мамой, а у брата и Алины родился первенец, то моя помощь с племянником была ощутимой: я и по ночам просыпалась, а днём Алину спать отправляла, сама за малышом приглядывала. Так что сваренный суп – простая благодарность за мою былую помощь, а не благородство – Алину послали, но она всё равно постаралась и сварила суп. Не смогла я из-за тарелки супа извиниться за свою реакцию на непрошеные советы.

Сообщения, которые я получила от Алины будучи в больнице, были далеко не первой ласточкой. Алина то по моей внешности проходилась, то советовала не затягивать с поиском другого мужа, ведь я ещё молодая и мне не стоит себя хоронить. И каждый раз Алина была послана. Так что ей не привыкать.

Брат, конечно, молодец, что за жену заступается. Но лучше бы он ей объяснил, что забрасывать людей советами – не самое лучшее занятие. Меня он стал считать плохим человеком. Ну и пусть. Всё равно не позволю его жене ко мне лезть. Записано со слов Майи.